Фойе «Современника» сегодня выглядит так. Это пространство Цоя. Более 50 снимков, которые сделали молодые московские авторы. Фото о том, как они чувствуют его стиль, его тексты, его музыку.
Например, фотоинтерпретация «Звезды по имени Солнце», где Солнце — он сам. Или документальные кадры: белый снег, серый лед, буквально вживленные в кожу фанатов. Цоя нет уже дольше, чем он был. Но поколение за поколением продолжает провозглашать «Цой жив!»
Последнее фото, которое зритель увидит перед началом спектакля. Вырванные из пианино клавиши — это ведь тоже про Цоя. О легенде русского рока в «Современнике» рассказывают без сложной драматургии: 21 история, 21 песня. Это спектакль-концерт. Вот слышишь аккорды со сцены и думаешь: неужели это тоже Цой?!
Никаких драм-машин и гитарных рифов. У саксофона, который в песнях группы «Кино» звучал редко и только фоном, тут — соло. Цоя играют на пианино, тромбоне, скрипке, виолончели, трубе.
«Нам, артистам, хотелось услышать это так, как может услышать только человек в театре. Расслышать кричащего, поющего, передающего, сигнализирующего. Вот все говорят, что у него простая музыка. Он невероятно музыкальный», — говорит художественный руководитель московского театра «Современник» Виктор Рыжаков.
Здесь почти не услышать низких цоевских нот. Чаще поют фальцетом или вообще шепотом, энергичный темп сбавляют в несколько раз. Чтобы услышать главное.
«Он совершенно другая планета. Неужели за такой короткий период времени можно прожить столько много боли, мудрости и при этом достоинства, свободы!» — отмечает актриса Полина Пахомова.
Бунтарский, часто депрессивный, непримиримый. Таким Цой казался тогда. Цой нашего времени звучит так: «Ты проснись, это любовь, смотри, это любовь, это любовь!».
Фото взято из открытого источника